В интервью с нашим генеральным директором Ivar Veskioja мы оглядываемся на десятилетие э-резиденции и обсуждаем, что может быть впереди в следующие годы. Этот диалог включает в себя взгляд на достижения программы э-Резиденции в 2014-2024 годах и устанавливает ожидания частного сектора на следующий десятилетний период.
Интервью с Ivar Veskioja, генеральным директором Unicount
Помните ли вы момент, когда впервые услышали об э-Резиденции?
Вероятно, это был июнь 2014 года, когда Эстонский фонд развития объявил, что победителем конкурса идей для эстонских амбициозных проектов стала э-резиденция. Я хорошо знал управляющих фондом, некоторые друзья работали там. Этот фонд был глотком свежего воздуха в условиях стагнации, которую мы переживали после Великого финансового кризиса 2009 года, когда все больше людей скептически относились к росту и инвестициям. Меры жесткой экономии, падение ВВП, которое привело к бедности части общества, и существенные капитальные потери, которые понесли многие, сделали людей осторожными. Вложения в государственные венчурные фонды, которыми управлял фонд развития, казались пустой тратой государственных средств для критиков.
До этого времени многие уже высказывали идеи о выпуске удостоверений личности для иностранцев. Я помню встречу с министром внутренних дел в 2010 году, когда я дважды спрашивал о возможности выдачи карт иностранцам. Он не понял вопроса и лишь повторил, что закон этого не позволяет.
Чем вы занимались в 2014 году?
Я готовился открыть филиал 1Office в Лондоне, так что появление э-резиденции в Эстонии держало мое внимание на Таллине. 1Office был бухгалтерской компанией, которая расширила свое присутствие в крупных соседних столицах, таких как Стокгольм и Хельсинки, благодаря амбициям, которые мы, как неопытные и готовые рисковать основатели, имели. 2011 год стал первым годом, когда мы начали видеть рост после того, как экономика была заморожена в 2009 году. Внезапно иностранные клиенты начали обращаться к нам, чтобы зарегистрировать свои предприятия в Эстонии, и мы начали перемещаться в менее конкурентный и более прибыльный сегмент не-резидентов на малом эстонском рынке. Я помню, как был в Лондоне, исследовал проект э-резиденции и писал свои первые статьи о нем, объясняя, как он мог бы помочь эстонской сервисной индустрии, если бы мы имели доступ к глобальному пулу основателей, выбирающих Эстонию как предпочтительное место для регистрации.
Что побудило вас начать вносить вклад в экосистему э-Резиденции в Эстонии?
Я наладил хорошие отношения с первым директором программы, Kaspar Korjus, и казалось, что ему нужно помочь убедить политиков, госслужащих и общественность в том, что это низко висящий плод, который мы должны собрать с согласованными усилиями, а не искать малые причины, почему это не должно работать. Оглядываясь назад, мы столкнулись с довольно неловкой оппозицией со стороны некоторых министров, которые, независимо или следуя спорным рекомендациям, утверждали, что иностранцам нельзя позволять составлять правление эстонской компании. Это было частью спора по поводу обновления устаревшей статьи Гражданского кодекса, согласно которой правление юридического лица должно находиться в Эстонии. Сам спор был неловким, поскольку до появления э-резиденции в Эстонии уже было зарегистрировано 17 000 компаний с нерезидентами в составе правлений через нотариусов. Утверждать, что мы не можем позволить это сделать легальным, заставило меня задаться вопросом, не стоит ли требовать, чтобы топ-менеджеры Microsoft переехали в Эстонию.
Какие самые существенные изменения произошли за эти десять лет э-Резиденции для э-Резидентов и Эстонии?
Самые значительные изменения произошли внутри страны и постепенно, поскольку предложение э-резиденции оставалось постоянным. Эстонские власти должны были справляться с идеей того, что нерезиденты получают эстонские электронные удостоверения личности и затем используют их в наших государственных услугах в своих интересах. Некоторые начали смотреть на то, как работают их услуги, переосмысливать UX и переводить недостающие части онлайн-услуг, которые не были доступны на английском языке. Постоянное подталкивание со стороны команды э-резиденции также способствовало улучшению пользовательского опыта государственных электронных услуг для эстонских жителей.
Что пошло не так за эти десять лет?
Трудно сказать, повлияли ли большие ошибки на масштабирование программы до первоначальной идеи получения 10 миллионов э-резидентов. Идеализм первых лет подвергся нападкам из-за растущего внутреннего давления со стороны властей, обеспокоенных тем, что нерезиденты имеют удаленные компании в Эстонии. В отличие от Великобритании, где ежегодно регистрируется около миллиона компаний, в Эстонии было всего около ста тысяч компаний до появления э-Резиденции, и Министерство юстиции с трудом справлялось с порядком даже при таком количестве участников рынка. Многие компании даже не утруждали себя подачей годовых отчетов, а административных мощностей или политической власти, чтобы что-то с этим сделать, не было.
Отсутствие глобальной сети распространения с мировыми гигантами электронной коммерции и платежными системами, такими как Stripe с его Atlas, может быть одним из главных факторов, мешающих росту, которого мы еще не достигли. Нам также нужно понять ограничения нашего покрытия в регионах мира, находящихся за пределами Европы. Число посольств очень мало, и на некоторых континентах нет покрытия.
После того как я закончу свое исследование налогов, уплаченных компаниями э-Резидентов, у меня будет более четкое мнение о том, имеет ли значение наличие распределительной сети за пределами стран ОЭСР. Например, налоги, уплаченные в Эстонию, в основном поступают от основателей из ЕС, которые построили прибыльный бизнес в Эстонии. Идея стать входной дверью для азиатских предпринимателей, которые хотят вести бизнес в Европе, пока не осуществилась.
Большая часть работы по доработке процесса подачи заявлений и продления выглядит косметической, если учитывать основную идею сбора недостающих налоговых поступлений для финансирования здравоохранения и безопасности граждан из средств э-Резидентов. Сообщаемые налоговые поступления в 2023 году в размере 70 миллионов евро — это всего лишь начало, если учитывать стареющее население, бремя инфляции на государственный бюджет и необходимые оборонные инвестиции для борьбы с нашим преступным соседом, Россией.
Как вы оцениваете текущие KPI программы э-Резиденции?
Долгое время основным KPI был налоговый доход, а затем количество компаний как предшественник большего налогового дохода от большего числа компаний. Сосредоточение внимания на налоговых поступлениях правильно с точки зрения убеждения общественности поддерживать программу. В некотором смысле граждане являются инвесторами в государственный бюджет через свои налоги и заслуживают прибыли от риска, связанного с государственными расходами.
Когда мы оцениваем нового кандидата в э-Резиденты с точки зрения того, будет ли этот человек способствовать эстонской налоговой системе, мы можем отклонить некоторых основателей, которые не кажутся очевидными историями успеха. Это будет сочетаться с идеей, которая может скоро стать законом, что заявки от граждан стран с неудовлетворительным судебным и правоохранительным сотрудничеством с Эстонией могут быть отклонены для минимизации рисков. В первые годы э-Резиденции существовало наивное мнение о том, что электронная коммерция должна быть доступна для всех. Эстония должна была освободить предпринимательский потенциал миллионов людей, живущих в странах, переживших неудачи, и имеющих ограниченный доступ к глобальной интернет-экономике. Команда э-Резиденции поняла за 2-3 года, что ограниченный доступ к финансовым услугам для компаний, которые они бы регистрировали в Эстонии, удержит этих людей от мировых рынков, даже если эстонские власти одобрят их для получения карты э-Резидента. Поэтому мы должны были принять, что э-Резиденция не является чудодейственным инструментом, который позволяет каждому создать свою компанию в Эстонии, независимо от их паспорта или статуса резидента.
Чего вы ожидаете от следующих десяти лет?
Главное, чего я желаю, — это отказ от карт, точнее, отказ от контактов, учитывая восьминедельную задержку при доставке карт. Чтобы сделать опыт в десять раз более масштабным, нам нужно найти способ конвертировать EU eIDAS или идентичности Digital Wallet в цифровую идентичность без карт, которая имела бы все функции текущей карты э-Резидента. Это, вероятно, столкнется с еще более сильным сопротивлением со стороны консервативных госслужащих, чем текущая модель, при которой одобренные заявители получают свои карты через посольства.
Это может означать, что вы аутентифицируете себя онлайн с помощью существующей иностранной цифровой идентичности и создаете новую цифровую идентичность с эстонским личным идентификационным кодом, чтобы снизить IT-инвестиции, необходимые для эстонских электронных услуг. Теоретически, ваша эстонская цифровая идентичность может не быть одобрена, пока не будет проведена подобная проверка, как это делает полиция. Я не уверен, соответствует ли это задержка и проверка фона перед доступом к эстонским электронным услугам духу директив EU eIDAS. Тем не менее, поскольку я не вижу никакого интереса со стороны государственного сектора в разрешении пользователям eIDAS регистрировать компании с их текущими национальными цифровыми удостоверениями личности, это может быть шагом вперед к безгранице цифрового единого рынка Европы. Мы должны принять, что страны, через контролирующих лиц, имеют разный уровень риска по отношению к иностранным основателям, выходящим на их территорию онлайн.
Есть ли что-то, что вы хотели бы добавить?
Для частного сектора может показаться, что шесть лет было потеряно на попытки минимизации рисков, в то время как рост оставался плоским. Я надеюсь, что в следующем году вернется подход, ориентированный на рост, с ограничениями на приемлемые паспорта и резидентства, чтобы провайдеры услуг не оказывались теми, кто должен сообщать плохие новости новым э-Резидентам, желающим зарегистрироваться на сервисах. Я бы хотел увидеть, как программа освоит и валидирует новые рынки, чтобы быть готовыми к возможному резкому росту, когда безкарточный продукт э-Резиденции станет доступен в 2027 году.
Если мы хотим больше денег на здравоохранение, образование и оборону, не строя фабрики и не импортируя рабочую силу, государственный сектор Эстонии должен быть готов к ситуации, когда нерезиденты будут регистрировать большинство компаний. Это задает другой тон для проектирования UX для наших международных клиентов с различными языковыми и культурными традициями. Частный сектор готов в полной мере использовать потенциал, который может предложить э-Резиденция. Для этого нам нужно пересмотреть государственное финансирование программы и поставить новые амбиции для достижений.
